В нашем доме-гусенице живет много разного народу. Что ни день - случается история, ато и не одна.
Вот, например, этажом ниже живет девочка Ю. Ребенок как ребенок: девять лет, ходит в школу, иногда по маминой просьбе выносит мусор и изредка перепирается с братом-близнецом, который уж точно своего не упустит. Не хулиганка, да и с виду ничем не выделяется.
Но есть у нее один секрет.
Не такой, какие появляются когда прячешь клад или случается что-то ненароком сломать.
И даже не тот секрет, что бывает самую малость связан с мальчиком из соседнего двора, который на самом-то деле хулиган, но не такой чтобы очень.
А тот, что принято говорить вполголоса или даже шепотом. Такой секрет не доверишь первому встречному-поперечному, и не всякой маме и не всякому брату-близнецу можно его рассказать.
Лишь подслушав у ветра. И то тут же зажмешь рот рукой, чтобы секрет не вылетел и не унесся с ветром же дальше будто его и не было..
читать дальше
Каждый день, кроме дачной субботы, сделав уроки и второпях перекусив, Ю надевает уличные башмачки и берет свою сумку-походницу. Целует маму в щеку, обещая вернутся до темноту - и сбегая по узкой лестнице дома-гусеницы оказывается на улице.
Дом наш, обращенный одной стороной к шумной улице, а другой к полю-пустырю, за которым уже и лес виднеется, давно уже грозятся снести и построить на его месте две большие каменные башни-муравейники. Но то не могут найти достаточно квартир для расселения всех *подсносных* жильцов, то денег на постройку башен. Вот так и стоит дом-гусеница вот уже добрую сотню лет. С тремя ремонтами, дырявыми трубами и крышей в заплатку.
На поле-пустыре кроме двух нежилых домов-развалин и парочки раскиданых по разные стороны дубов ничего-то и нет. Поле-пустырь уже не считается городом, это скорее очень близкий к городу загород. И земля считается частным владением, а вот владельца никто никогда и не видел, но без ведома оного еще не решились тут строить. Только городские жители из соседних домов повадились на пустыре собак выгуливать, но недалеко, в лес мало кто решается гулять.
Ю тоже не решается, и гуляет не дальше самого дальнего из дубов. Раньше подруги частенько звали в мяч играть на пустырь. Места много - есть где разыграться. Но с тех пор как у Ю появился секрет, ей стало не до игр и тем более не до подруг с их мячами. Она сделалась очень серьезной и все время бегала к дальнему дубу. А там сидела аж до наступления сумерек.
Подруги шептались и терялись в догадках.
Одни говорили - с ума сошла или черной магией занялась,
а другие только головой качали и неодобрительно цокали язычками.
Ю упрямо молчала и не торопилась пускаться в объяснения или того хуже - перерекаться с глупыми подругами.
И шла себе уже привычным путем - к старому дубу.
Там ее уже ждали и нетерпеливо попискивали.
Неделю назад была страшная гроза и одна из молний ударила прямо недалеко от дома-гусеницы,
в этот старый дуб. А на дубе этой весной как раз свило гнездо молодое семейство соек. Питались желудями, соседям не докучали, в окна не заглядывали, и только по утрам в далеке были слышны соичьи разговоры *чжээ — чжээ*.
А молния все испортила - скинула гнездо, побило чету соек. Только птенчики остались. А кормить их некому, да и летать еще толком не умеют. Найди их тогда раньше свора собак - слопали бы.
Вот Ю и взялась за это дело.
Приладила на прежднее место упавшее гнездо с соятками, прикрепила так что бы нельзя было ни ветром сдуть ни деревотрясением уронить.
И теперь каждый день таскает поесть, укрепляет жилище - заботится о найденышах одним словом.
Так и с деревом-дубом успела сдружится. Рассказывает ему свои истории, слушает его и смеется или грустит до наступления сумерек. А потом домой - к маме и вредному брату-близнецу.
С секретом внутри.